— Саша, сынок, вставай, время уже шесть!
— Мам, дай поспать хоть в выходной, ну, что ты опять за свое?!
— Сыночек, я же окна заказала, сегодня привезут. На выходные ваши и подгадала, чтобы проследили, как их будут ставить.
— Ты достала, мама, с этим домом нас, вот, честно! Обижайся, не обижайся, но достала! Иди, буди Лешу!
— Леша, сынок, вставай. Нам еще ехать сколько.
— Ну, мама!
Недостроенный коттедж возле леса, встретил их, недружелюбно насупившись, поглядывая исподлобья, глазницами оконных проемов.
— Мам, давай продадим его, выручишь хоть какие-то деньги, купишь себе шубу, путевку в санаторий.
— С ума сошли, это же память о вашем отце!
— Не такой уж он был и замечательный, чтобы ему этот памятник строить.
Брат близнец ухмыльнулся, и кивнул в знак согласия, но мама как всегда, была начеку.
— Леша, я всё слышу!
— Пошли в дом, — вздохнул Саша – звони оконщикам этим, пусть везут. Чем раньше начнем… может, хоть после обеда домой попадем. Я Насте обещал сегодня в кино сводить.
Но окна привезли только к обеду, устанавливали до вечера, и уставшая семья, молча ехала в город в темноте.
— А Лиля с Игорем так и не приехали – вздохнула Ирина – я им звонила, звонила, некогда видите ли им…
— Они зачем тебе на этих развалинах? Пусть отдыхают, сходят с детьми куда-нибудь, хватит и с нас, что мы все выходные торчим там.
— Неужели вы не понимаете, что это единственная память о вашем отце?
— Вот это и обидно, что единственная! Жене и детям недостроенный дом, а родственникам и любовнице, всё остальное.
— Не смей!
Ирина взвизгнула, как собака от удара, и закрыла лицо руками.
— Не смейте плохо говорить об отце, он ваш, родной, другого у вас нет!
Остаток пути сыновья угрюмо молчали, им надоело тратить деньги и свободное время, на халупу возле леса. Они с удовольствием избавились бы от него, но мама была неумолима.
— Это частичка нашей жизни, наша с отцом большая мечта!
Ирина закатывала глаза в истоме, вспоминая, как они с Коленькой купили этот участок, и заложили фундамент.
Молодой и любимый муж, строил планы на большой дом для всей семьи, обнимая красавицу жену, и малышку-дочь Лилю.
Он работал простым инженером, и со своей, очень скромной зарплаты, откладывал деньги на стройматериалы.
Он немного расстроился, когда узнал о беременности жены, придется подождать со стройкой из-за малыша. Когда родились мальчишки-близнецы, гордость любого отца, он решил, что не время дому. Достроят, когда подрастут помощники, а по совместительству и наследники, Александр и Алексей.
Но грянули 90-ые, денег не было даже на еду, не то что на дом.
Отец крутился как мог, искал любую возможность заработать деньги. Его старания увенчались успехом, возможность пришла сама, в лице бывшего сокурсника, Ромы Савельева. Кожаная куртка на широких плечах, спортивные штаны, толстая цепь на шее, и харя у него тоже была толстая.
— Братва прикроет, если что, твоя задача, оформлять дубликаты документов. Жрать будешь с золота! И срать тоже в золото!
Предприятие, где Коля работал, лихорадило, воровали все и всё! Вот на него и положили глаз, бандиты, с кем вёл незаконные дела Ромка.
Охрану то ли купили, то ли напугали, но грузовики с оборудованием выезжали по ночам колоннами. Никто не контролировал сохранность, и станки стоимостью в миллионы, перепродавались по цене металлолома.
Деньги потекли рекой, и мозг неглупого Коли быстро включился в процесс. Он пустил полученные от бандитов деньги в оборот, покупал и продавал всё, что мог достать. Купюры пачками лежали в железном ящике, приспособленном под сейф, и он очень полюбил их пересчитывать.
И бывший инженер, а ныне новоиспеченный бизнесмен понял, что значит, жрать с золота. У него были деньги на все желания, даже самые безумные.
Дом сразу отошел на второй план, автомобиль был нужнее, огромный, с сидениями из белой кожи, возил Колю по делам. Потом второй, по вечерам ездить в ресторан, и возить туда Римму, девушку с ногами, начинающимися от ушей.
Деньги, деньги, деньги!!!
Их было много, и они размножались делением, словно инфузория туфелька. Если купить на одну пачку купюр, машину яиц на птицефабрике, через день, можно было выручить уже три.
Коля был человеком расчётливым, старался не нанимать продавцов со стороны.
На рынке, возле машины с товаром, мёрзли жена и дочь-подросток, посиневшими руками раскладывая товар. Он же, подъезжал на своей крутой машине, договаривался с местными воротилами, и забирал выручку.
Своим можно было и не платить, хватит того, что живут за его счёт, одеты, обуты, сыты.
Как только немного подросли, пригодились и сыновья, загрузить, выгрузить, принести, подать. Ничего страшного, что школу прогуляют, пусть лучше научатся зарабатывать.
Все эти годы, Ирина несмело намекала наевшему харю, и круглое пузо мужу, о недостроенном доме. Он отмахивался раздражённо, не до него сейчас, есть дела гораздо важнее. Лучше купить квартиры в городе, дети растут, их нужно обеспечить жильем.
Мужик сказал, мужик сделал, продавалась квартира этажом ниже, в своем подъезде, Коля вынул из сейфа тугие пачки, и купил не глядя. Ремонт забабахал шикарную, бригада из десяти человек работала месяц, не давая соседям спать даже ночью. Но никто не возмущался, понимали, что ссориться с ним опасно.
Мебель роскошную привезли для новой квартиры, и кровать огромную, как аэродром, грузчики затаскивали вшестером. И заехала туда модельной внешности девица, Римма, на шее золотых цепочек пять рядов, шуба соболиная подолом пол подметает.
— Рот не открывай, иначе плохо вам всем будет!
Палец с огромной, золотой печаткой больно ткнула жене в лоб, и жирные губы с издёвкой произнесли:
— Пиф-паф будет, ясно?
Ирина покорно кивала, она лучше всех понимала, что от прежнего Коли осталась лишь оболочка. А состоит он теперь из жажды денег, власти и удовольствия, а ещё из агрессивной недоверчивости. Уйти от мужа, она и не задумывалась, выжить одной с тремя детьми в такое время, смогла бы не каждая.
Он ее ни разу не ударил, не выгонял на улицу, не издевался, как мужья-голодранцы соседок. Она с детьми ела досыта каждый день, и не переживала о том, во что одеть и обуть их.
Она даже уволилась с работы, где по полгода не платили зарплату, и теперь без выходных трудилась во благо семьи. Торговала на рынке, готовила и убирала в доме, накрывала стол шумным гостям мужа. Старалась быть незаметной, услужливой и послушной, чтобы не вызывать недовольства у хозяина дома.
То, что он завел любовницу и поселил рядом, конечно, было неприятно, но жил-то он дома. Не ушел из семьи, не оставил ее одну с детьми, значит всё-таки любит их. Нужно было как-то пережить эти трудные времена, продержаться, чтобы выжить. И Ирина молчала, по-собачьи преданно служа мужу. За несколько лет молчаливого рабства она смирилась с тем, что в семье есть только один человек, это ее муж, а остальные лишь приложение к нему.
Кто же будет пить воду, когда может себе позволить дорогое шампанское? И любить колхозную бабу, когда есть деньги, содержать молодую и красивую девушку. Которая стала королевой в каком-то конкурсе, пусть даже в Мухосранске.
Понятно, что выбор мужчины всегда падает на лучшее, Коля не был исключением. Он всегда считал себя хорошим отцом и мужем, его семья не нуждалась ни в чём. В то время, когда миллионы семей откровенно голодали, его холодильник был полон.
А то, что он позволял себе рестораны, дорогие машины, любовницу под боком, так это же он заработал! Жена ко всему этому не имеет никакого отношения, пусть помалкивает в тряпочку. Ирина полностью была согласна с его мнением, такому успешному и замечательному мужчине, можно всё!
Правда, выпивать стал много, особенно после того, как убили Рому Савельева. Вернее, казнили за какую-то провинность, свои же кореша, забили арматурой до полусмерти, и утопили в проруби. Семья Ромы исчезла в тот же день, то ли сбежала… а может, и не успела… Коля стал бояться всего, нанял двух амбалов, которые не отходили от него ни на шаг. Никто не знал, где он будет ночевать этой ночью, он появлялся среди ночи, то дома, то у любовницы, то у родственников.
Страх заполнил все пространство, он висел в воздухе густым туманом. И только коньяк и виски в большом количестве, могли помочь заснуть, отдохнуть от тяжёлых мыслей. Бизнес, что приносил бешеные бабки, стал затухать, хозяин спасал свою шкуру, ему было не до работы.
Деньги он быстро раскидал, покупая недвижимость на имя родственников, которых в последнее время, стало невероятно много. Его обихаживали, льстиво заглядывали в глаза, клялись в верности и в дружбе, все, кто учуял халяву. И щедро наливали в стопку горячительное, в основном, купленное на его же деньги. Но страх держал цепко за горло, сколько бы он не пил. Он пугался собственной тени, ждал…
И дождался! Нашли его на третий день, в гостиничном номере, страшного, с опухшим, темно-синим лицом.
— Допился! Сердце не выдержало — вывод патологоанатома был прост.
На похороны деньги собрали соседи, у Ирины не было ни копейки. Поминки справила Римма, она же и дала денег на проживание, жене и детям на первое время.
Потом, продав квартиру, купленную Колей на ее имя, она растворилась в просторах страны. Поговаривали, что было ещё кое-что из имущества, но точно никто не знал.
Родня рассосалась по щелям, прибрав то, что прилипло к рукам.
Семье осталась квартира, где они жили, и фундамент в голом поле. Вот на этот самый фундамент, и строила Ирина стены, в память о любимом муже. Всё заработанное ею, уходило на «памятник отцу», как называли его дети. Памятник любимому, — так называла его вдова.
Она упрямо цеплялась за те несколько лет счастья, что у нее было в начале семейной жизни. Жила этими воспоминаниями, не давая истине, открыть ей глаза. Она как дремучий Вий, замыкала веки, ей не нужна была правда, она была слишком горькая.
— Ничего, Коленька, я дострою, ты не сомневайся.
Слезы текли по щекам струей, она гладила потрескавшийся фундамент, его муж клал своими руками.
Сегодня она приехала одна, Саша с Алешей сказали, как отрезали:
— С нас хватит, нам нужно строить свою жизнь, мы больше не будем тратить на этот дом силы и деньги.
— Но мы могли бы жить там все вместе, детей ваших растить на свежем воздухе.
Ирина до последнего пыталась вразумить детей.
Но сыновья отмахивались от нее, как от назойливой мухи.
— И возить их в город, в детский сад, в школу? Тогда легче продать эти развалины, и купить дом поближе к городу.
Ирина уже не надеялась, что ее поддержит дочь, и не стала звонить ей. Они с зятем, давно перестали интересоваться таким чудесным, папиным наследством.
— Ни за что не брошу, не дождетесь, все равно дострою. Одна!
— Чего сидишь, ревешь белугой?
Выцветшая панама на лысине, седая щетина на пол-лица, и спортивные штаны с пузырями на коленях.
Ирина испуганно отшатнулась, неопрятного вида старик, стоял перед ней, распространяя крепкий запах принятого на грудь одеколона.
— Вы зачем зашли в чужой двор без спроса?
С трудом нашла нужные слова, испуганная женщина.
— А где ты двор тут увидала?
Захихикал незнакомец, и развел руками по сторонам.
— Графские развалины, и два колышка вместо забора, это твой двор? А может дворец, королева вшивая?
— Как вы со мной разговариваете, уходите, я сейчас полицию вызову!
— А как мне с тобой разговаривать, чувырла? Ладно, не скули, я не злой! Давно тут ошиваешься? Прижилась, смотрю, даже печка у тебя есть. Хозяева не появляются, не выгоняют? А то, может, вместе тут устроимся? Я мужик ещё ничего, на все дела способный.
Ирина растерянно смотрела на этого странного человека, а в голове билась одна мысль, «господи, лишь бы остаться живой»…
— Эй, есть кто-нибудь?
С дороги послышался сигнал автомобиля, и чьи-то голоса.
— Бежим, хозяева приехали!
Ненормальный мужик сорвался, и рысью ушел в кусты, напоследок махнув ей рукой.
— Женщина, вы не знаете, дом этот не продается?
Молодая пара с малышом, пробирались по узкой тропинке, заглядывая в окна ее дома.
— Продается, и недорого!
Неожиданно даже для себя, выпалила Ирина.
— Честно, очень недорого, купите, а?
— А вы кто?
— Хозяйка я!
Молодые люди смотрели с недоверием на ее застиранную одежду, и стоптанные туфли. Седые лохмы из-под платка, измученное морщинистое лицо, женщина на заросшем сорняком участке, выглядела как старуха-побирушка.
Она оглянулась на дом, и вдруг увидела свое отражение в оконном стекле. « Как давно не смотрела на себя в зеркало, и не видела во что превратилась за эти годы».
— Подвезите меня до города, ребята! Я продам вам этот дом, возьму с вас совсем немного, только за материалы. Осмотрите его, я посижу, устала чего-то.
В машине разморило, и она задремала под тихое жужжание мотора.
— Странная какая-то тетка, ты уверен, что это и вправду ее дом?
— Если документы у нее есть, нам разницы нет никакой. За такую цену, какую она просит, мы в другом месте и туалет не купим. Не шуми, пусть спит.
Ирина спала, ей было так спокойно и уютно, словно тяжелый груз свалился с плеч. Чьи-то теплые руки обнимали и убаюкивали, гладили по голове и тихо вытирали с щек слезы, нечаянно выкатившиеся из глаз.
Начать новую жизнь, уставшая женщина не хотела, и сил на это у нее не было. Но прожить остаток дней в покое, без вечного желания вернуть былое счастье, ее вполне устраивало.
